Константин Бурков: «Все в редакции были старше и опытнее меня»

Очерки для сборника «Имена и времена»

Константин Бурков более 16 лет возглавляет редакцию областной газеты «Возрождение Урала». После школы он поступил в ЧелГУ на филфак, на отделение журналистики. Окончил вуз в 1992 году – это был самый первый выпуск молодых журналистов, получивших профессиональное образование здесь, в Челябинске. Работал на Озерском радио, в еженедельнике «Контакт», в газете «Южноуральская панорама». В 2000 году был назначен главным редактором общественно-политического еженедельника «Возрождение Урала». На этой должности (с перерывом – в 2013-2015 годах был заместителем редактора газет «Вечерний Челябинск» и «Парламентская неделя») трудится и сейчас.

Когда ему предложили стать главным редактором, ему было 29 лет. Как показала жизнь, руководители движения «ЗВУ» сделали тогда удачный кадровый выбор.

9-й класс: время перемен

- Твоя первая статья, наверное, вышла тогда, когда ты пришел в «Контакт»?

- Нет, намного раньше. Надо признаться, что журналистом я мечтал стать, еще будучи школьником. Был во мне уже тогда этакий писательский зуд, желание делиться с другими своими мыслями и находками. Стенгазеты школьной мне уже казалось мало, хотелось публиковаться в настоящем печатном органе. И я, учась в 9-м классе, решил позвонить в редакцию газеты «Челябинский трубник» – многотиражки завода ЧТПЗ, который были шефом нашей школы.

Там в то время за редактора был совсем молодой журналист Андрей Глушков, ныне главред газеты «Технополис», с которым мы и сегодня дружески общаемся. Я предложил статью о нашем необычном общешкольном комсомольском собрании, которое мы впервые организовали с намерением сломать все стереотипы: без президиума, скучных отчетов, в формате круглого стола и открытого микрофона (собственно, сам я это собрание и проводил на правах комсорга). Андрей меня всячески поддержал, подбодрил, дал несколько наставлений и, в сущности, вручил мне в руки перо. Так в 1986 году вышла моя первая большая статья под трафаретно-перестроечным названием «Время перемен». И как выяснилось впоследствии, статья далеко не последняя.

По просьбам радиослушателей

– В начале 90-х годов многое в журналистике происходило впервые – появлялись новые темы, газеты, телеканалы... Можешь привести какие-то примеры, когда вы с коллегами делали какие-то профессиональные вещи, которые до вас никто не делал.

– После университета меня пригласили работать корреспондентом городского радио в Озерске, где я и трудился несколько месяцев до призыва в армию. Это был мой первый редакционный коллектив, который я обязан вспомнить добрыми словами. Там собрались настоящие профессионалы своего дела, там меня тепло встретили и столь же тепло проводили на службу.

Там в меня вселили уверенность в выбранном пути и в своих силах. Там освоил первые профессиональные уроки. Шел 1992-й год, и меня переполняло горячее намерение преобразить мир вокруг, выпрыгнуть за привычные устоявшиеся рамки в журналистике. И, мне кажется, в то время молодым журналистам многое удалось сделать для открытости СМИ даже в таком закрытом городе, как Озерск.

Так вот, помню, как я уговорил редактора впервые сделать репортаж о ночной жизни города. Та ночь выдалась просто фееричной, как сейчас говорят: вместе с нарядом милиции мы гонялись за угонщиком авто, который оказался сыном директора одного из заводов, затем разнимали драку в ночном клубе, а потом еще пообщались с девушками «с пониженной социальной ответственностью» в ресторане, который они облюбовали. Да, с пленки при монтаже пришлось вырезать много нецензурного, но помню, что по просьбе радиослушателей репортаж ставили в эфир несколько раз!

Одновременно пришло понимание, что повседневная редакционная работа – это не только свобода творчества, возможность проявить себя, но и жесткие программные ограничения, ответственность за каждое произнесенное слово и трудовая дисциплина.

«Контакт» – встречи с политиками

– Я хорошо помню, как в «Контакте» ты стал таким «политическим журналистом» и методично брал интервью у тогдашних политических звезд.

– Да, вскоре после службы в армии в 1993 году судьба привела меня в газету «Контакт», которую возглавлял тогда Юрий Всеволодович Вишня. Это было необычное издание, первая частная независимая газета на Урале, которая, хоть и делалась в Челябинске, но распространялась и читалась практически по всей стране.

Именно в «Контакте» я почувствовал вкус, притяжение так называемой политической журналистики. Увлекся этими «схватками бульдогов под ковром». С благословения редактора начал писать еженедельные колонки о политических событиях в регионе и стране. Тогда, как, впрочем, и теперь, Южный Урал был местом паломничества политических деятелей разных мастей. Накануне выборов каждый из них считал своим долгом приехать в Челябинск, встретиться с народом, поагитировать.

Кто-то из журналистов охотился за популярными актерами и певцами, а я – за политиками. Зюганов, Глазьев, Лебедь, Руцкой, Говорухин, Явлинский, Гайдар, депутаты Марычев, Глеб Якунин… не перечислить всех, у кого я брал эксклюзивные интервью для «Контакта». Партийные взгляды политиков-гастролеров очень разнились, все они по-своему представляли будущее нашей страны, клеймили или защищали действующую власть, но каждый был интересен, харизматичен, в чем-то парадоксален. Мы говорили с ними на разные темы, порой очень далеко отходили от политики, чтобы они, наконец, ушли от своих заезженных пластинок, мне было важно напрямую донести до читателей их мнение по главным, тревожащим людей вопросам нашей жизни.

«Ну, вот исчезла дрожь в руках…»

– Стать главным редактором, когда тебе нет 30 лет, – страшно, головокружительно или…

– В 2000 году, накануне губернаторских выборов, меня пригласил к себе губернатор Петр Иванович Сумин и предложил возглавить газету «Возрождение Урала» – областную общественно-политическую газету движения «ЗВУ», призванную сыграть важнейшую роль в приближающейся избирательной компании. До этого я почти год вел там постоянную колонку «Политнеделя».

Мне было 29 лет. Все в редакции были старше и опытней меня. Задачи были поставлены самые максимальные, в смысле, задача-максимум была, задачи-минимум – нет. Подвести тех, кто в меня поверил, было нельзя никак. Помню первые несколько недель у меня постоянно в ушах звучала песня Высоцкого «Ну вот исчезла дрожь в руках…». Мы стали выходить еженедельным тиражом свыше миллиона экземпляров.

Тогда Челябинскую область просто накрыла волна «черного пиара» против действующего губернатора Петра Сумина. Абсолютно голословного. И нам предстояло противостоять этому, честно, открыто, с цифрами и фактами, со свидетельствами людей, рассказывая, что на самом деле происходит в области и кому и почему это не нравится. Я много раз в то время общался с Петром Ивановичем и знал, что он точно не заслужил того потока грязи, который выливали на него оппоненты в надежде снизить его рейтинг. Он довольно близко к сердцу воспринимал несправедливые обвинения, но при этом никогда не было у него каких-то мстительных чувств, он принципиально ни разу не подавал в суд на СМИ, и вообще с большим уважением относился к журналистам, даже из другого, так сказать, лагеря. Прекрасно понимал важность журналистской профессии для общества, для его нормального развития.

Те выборы Петр Сумин выиграл в первом же туре с четырехкратным превосходством над ближайшими конкурентами, при минимальном использовании каких-то политтехнологий. Просто благодаря своему общественному авторитету и информационной открытости.

– Петра Сумина многие до сих пор называют «народным губернатором». Как ты думаешь, это справедливо, заслуженно?

– Вообще Петр Иванович Сумин был уникальным, удивительным человеком, политиком, государственным деятелем. Я не только каждый понедельник в течение многих лет присутствовал на его аппаратных совещаниях с руководителями правительства и министрами, но и неоднократно ездил с ним по области и имел возможность наблюдать его отношение к землякам. Это было взаимное притяжение. Он всегда шел в гущу народа, общался с людьми очень по-свойски, по-родственному, я бы даже сказал. Вникал в личные проблемы, часто на ходу решал, как помочь. Это удивительно, но он очень многих людей в самых разных населенных пунктах знал по имени-отчеству, интересовался их семейными делами. Обладал поразительной памятью на лица, имена, судьбы.

Горячие точки: Чечня и Донецк

– У нас в Челябинской области не так много журналистов, побывавших в горячих точках. В твоей биографии две такие непростые поездки в разное время – это Чечня конца 1990-х и Донецк в 2017 году.

– Да, я хорошо помню свою командировку в Чечню осенью 1999 года. Прямо накануне второй чеченской компании. О чем мы тогда, конечно, не знали. Но воздух был уже пропитан ожиданием грозы. Война началась спустя всего два часа после нашего отлета. Нам казалось, что мы застали звуки первых ее разрывов. Мы, нескольких журналистов, в том числе Ирина Моргулес, Сергей Зверев, фотограф Сергей Васильев, поехали в Чечню вместе с делегацией, которую возглавлял вице-губернатор Валентин Буравлев.

Мы везли бойцам с Южного Урала, как призывникам, так и спецназовцам, что находились там в боевой командировке, подарки от областных властей, продукты, сигареты, необходимые вещи, письма и весточки от родных. Много общались с солдатами и офицерами. В один из дней нам пришлось на вертолете пересечь Терек, по которому тогда, по сути, проходила линия фронта, чтобы попасть в отряд, расположенный на станции Комсомольская близ Гудермеса. Ее охраняли челябинцы, которые ежедневно и еженощно рисковали жизнями, вокруг станции находилась лесополоса, и практически постоянно ребята были под прицелом боевиков, прятавшихся «в зеленке».

Так вот, когда наш вертолет приземлился, пилот, осматривая машину, обнаружил и показал нам несколько свежих пулевых отверстий. Мы и не заметили, как террористы палили по вертолету с земли. «Вам повезло, что пули не попали в бензобак», – деловито объяснил нам привыкший ко всему летчик. Бойцы встретили нас как родных, отменно накормили. Несмотря на фронтовую обстановку и окружение, они наладили не хитрый, но достойный быт, старались небезуспешно наладить контакты с местным населением, объясняя, что они несут на эту землю мир, а не войну. Настоящий мир там наступил только через полгода, когда в марте 2000-го по всей Чечне был снят режим контртеррористической операции.

– В Чечню тогда журналисты поехали к своим землякам-южноуральцам, которые там проходили службу. Что касается Донецка – это было личное желание поехать в горячую точку?

–Мы с фотографом Алексеем Гольяновым побывали в ДНР в январе 2017 года. Мы приехали в Донецк вместе с тремя известными бардами, которые должны были дать концерт в рамках проекта «Большой Донбасс». Вскоре наши друзья уехали, а мы с Алексеем остались еще на 10 дней, получили военную аккредитацию в минобороны Донецкой республики и объездили несколько городов, в том числе прифронтовые Дебальцево, Горловку, Ясиноватую…

Впрочем, и сам Донецк находится у линии разделения войск, и его окраины, на которых мы тоже побывали, постоянно обстреливаются украинскими войсками, которых там иначе чем оккупантами не называют. Даже до нашей гостиницы в центре города каждую ночь доносился грохот взрывов, и мы понимали, что дончане уже просто привыкли к этому эху ежедневных обстрелов. Нам важно было своими глазами увидеть и запечатлеть, что там происходит, как живут и выживают люди между миром и войной. Как горько было видеть знаменитый донецкий Дом прессы, где размещались многие местные издания, ныне больше похожий на Дом Павлова в Сталинграде. Весь в пробоинах от снарядов, в копоти от пожаров, с проломленной крышей, без окон. Говорят, украинцы расстреляли его одним из первых. Такая информационная война - с помощью пушек и ракет.

Мы общались с множеством людей: военными и рабочими, разбирающими завалы, журналистами и врачами, поэтами и художниками, чиновниками и таксистами, рядовыми жителями. Главное, что там ощущаешь и впитываешь – это такой единый дух непоколебимости и веры в свою правоту, в свою маленькую, но гордую республику, веры в Россию. Я, кстати, ходил в зимней бейсболке с логотипом «Трактора» и несколько раз ко мне на блокпостах и просто на улице подходили ребята-добровольцы, радуясь, что встретили земляка с Южного Урала. Расспрашивали, как дела на Родине, говорили «за политику», неожиданно находили общих знакомых. После поездки я опубликовал цикл статей «Донбасс непокоренный».

Газета – место для аналитики

– Как ты относишься к многочисленным прогнозам насчет печальной участи печатных СМИ?

– Я убежден наверняка, что печатные СМИ не только не погибнут с приходом и узурпацией четвертой власти этаким всеобщим интернет-медиа, но обретут вторую жизнь, второе дыхание и вновь станут чрезвычайно востребованы. Мы прекрасно знаем принцип работы большинства интернет-изданий, даже тех, где порой встречаются качественные материалы (написанные чаще всего «бывшими» газетчиками): в погоне за трафиком они обрастают горами информационного мусора. Газета в этом смысле – очень ограниченное пространство, где действует жесточайший отбор, где в идеале нет места хламу, сплетням, сиюминутным сенсациям. Газета – место для аналитики, углубленного подхода к самым важным и актуальным темам, для выбранных значимых новостей, вдумчивых интервью, очерков о людях, о нашей истории, для не перегруженных фоторепортажей и т.д.

Конечно, газеты сегодня серьезно меняются, приспосабливаются к новым условиям, они не могут жить в отрыве от интернет-площадок. Состоявшиеся журналисты-газетчики, я считаю, были и остаются элитой профессионального мастерства и владения словом. Не умоляю при этом достоинств и заслуг почитаемых мною коллег с ТВ, радио, интернет-агентств и PR-служб.

Да сегодня, все большую роль в информпространстве играют соцсети, блоггинг… И гражданская журналистика – это прекрасно, никто не спорит. Здесь всегда много эмоций, споров, находок, подсказок, здесь не обязательно быть профессионалом, можно быть просто «прохожим», «гостем». В газете же очень быстро станет заметно, если вы попытаетесь заменить профессионалов непрофессионалами.

Беседовала Инна ПАНКОВА