Почему рабочие перестали быть героями СМИ?

Репортаж я тогда назвал, как мне казалось, замечательно: «Эти памятные звонкие километры…». Дался он мне непросто, главным образом потому, что писал я его, мягко говоря, в нестандартных условиях. Поскольку сдавать его надо было в понедельник с утра, в воскресенье повёз семью на озеро. И вот солнце, пляж, крики детворы, слышно, как в мяч играют… А я в палатке, натянув что-то на голову, чтоб звуки не сильно мешали, лёжа… пишу, переживаю… Вечером, на кухне, когда дети угомонились, продолжаю. В полудрёме из миллиона разных придумываю заголовок… А утром, наш ответственный секретарь, посмотрев его, не читая весь репортаж, сразу зачёркивает и оставляет только «Звонкие километры».

- Почему это? Что вы так, сразу, - загорячился я.

Александр Иванович прищурился через свои толстые очки, дескать, кто там осмелился голос подавать. Но потом, поскольку он был очень добрым человеком, пояснил несмышлёнышу:

- Понимаешь, мне, твоему читателю, плевать, памятно там что-то для тебя, или нет. Вот когда звонкие километры - это да! Тут и рельсы, бегущие навстречу, и электровоз, и горы, леса по сторонам - по Уралу едем - Ура! Ну и… короче, можно гарнитуру покрупнее подобрать.

Я был начинающим газетчиком и ещё не знал, что в секретариате не принято спорить и что-то доказывать. Нет, не подумайте… Главное - это газета, для неё всё. А секретарь газеты - последняя и решающая стадия: если текст длинноват - подрежет «хвост», если короток - скажет, сколько строчек дописать, где и как разместить на полосе, нет ли одинаковых слов в заголовках, каким шрифтом их набрать… Иными словами, молчи и слушайся секретариат газеты.

Те самые километры я проехал в кабине электровоза, по-моему, ВЛ-10, с машинистом Владимиром Терентьевым. Всё время поражался его мастерству и выдержке: это ж надо - сколько перед ним кнопок и всяких рычагов, а скорость, а вес этих ста вагонов, что за ним, а повороты… И он ещё говорит мне, узнав, что в депо я приехал сам, на машине, что он шофёром никогда бы не сумел, что там, мол, всё непонятно, никаких тебе рельсов, никакой уверенности, потому что с тобой всегда много ещё кого…

Честно сказать, эти строчки я решил написать после того, как прочитал вчера: «Уже десятилетия… не вижу в журналах и на экране образа работающего МУЖЧИНЫ. Всё какие-то спортсмены, артисты и салонные твари».

… Нет, я не против спортсменов, или артистов. Мера только, по-моему, потеряна. Тем более, что работающего мужчины действительно не видно. Хотя, само слово - РАБОТАЮЩИЙ… РАБОТА… РАБОЧИЙ…

Знаете, Володя Терентьев, о котором я рассказал, он тоже РАБОЧИЙ. Что касается меня, то я давно уже, очень давно, при слове «рабочий» испытываю к человеку огромную зависть, ибо это значит, что он профессионал. А если ещё при этом будет добавлено - настоящий рабочий…

Наверное, у мартеновской печи, когда видел, как там снуёт сталевар Буриков, Алексей Кривокора, или Сафиев я стоял, раскрыв рот, потому что и восхищался, и удивлялся одновременно. Конечно, не совсем обычные сталевары в Златоусте. Они с профессиональной снисходительностью говорили о всех других, в смысле, о сталеварах всех других городов и разных комбинатов, что там только сталь для гвоздей и строек могут варить. А тут… Они создавали подшипниковый металл в мартеновских печах, что само по себе - высший пилотаж.

По-настоящему завидовал сталеварам электродуговой печи имени газеты «Правда». Там работали мои земляки, бывшие курские парни, Михаил Петраков и Михаил Гуляев. По размерам невелика печь, так, горшок в два вершка. Но, чтобы выплавить нужный сплав, трудилась и заводская лаборатория. Сталевары постоянно что-то добавляли, сыпали - то какой-то порошок, то подбрасывали слитки. И всё время гремела вакуумная почта из лаборатории - они посылали туда пробы своего «варева», а оттуда получали анализ. Ещё Петраков бегал со своей горящей пробой в клещах, где, этажом ниже, стоял пневмомолот. Там он ковал, ковал пробу… и смотрел, смотрел… Но, чтобы смотреть, надо знать, что хочешь увидеть. «Вот я посмотрю, ну и толку, что я там высмотрю?» - так думал я тогда. Буднично всё проходило, обыденно, как будто ничего особенного… Сплавы … наварры… пермоллои… Но если вдуматься, совершалось СОБЫТИЕ, потому что сталевары выдавали основу всех гироскопов. Гироскопы - это автопилоты военных и гражданских самолётов, без них не проложат и не выдержат курс подводные лодки, космические корабли, ракеты, особенно - межконтинентальные. Крылатые, уверен, тоже. Да мало ли что, без гироскопов - никуда. И всё это - РАБОЧИЕ.

А операторы прокатных станов в Магнитогорске и в том же Златоусте? Они не только виртуозы, но и очень технически подготовленные … РАБОЧИЕ. А сталевары доменных печей того же ММК? Вспомним прославленных, кого и за пределы нашей страны вызывали спасать в случае чего. Легендарный Алексей Шатилин (интересно он рассказывал, как за койками для металлургов Магнитки в Кремль ездил, к Серго Орджоникидзе), Василий Наумкин … да мало ли в Магнитке сталеваров, которые один другого славней. И все они - РАБОЧИЕ. Между прочим, там, в доменном цехе, даже в самые опоганенные времена, сталеваров кормили, думаю, лучше, чем в ресторанах. Повара там были - тоже настоящие РАБОЧИЕ.

Ну что заладил: машинисты, сталевары… А трактористы? А станочники? А строители, наконец?

Отправился как-то на ЧТЗ поговорить с кем-нибудь из конструкторов. Побеседовал с заместителем главного конструктора, но это особый разговор. Потом отправился в свободную экскурсию по прославленному заводу. И набрёл на экспериментальный участок, где создавали могучую машину Т- 800, небывалой мощности, между прочим. Слово за слово… Рабочие чуть - ли не вручную дорабатывали трактор. РАБОЧИЕ… Но появился тогда репортаж о человеке, которого там, на сборке и доводке Т - 800 встретил. Моё творение называлось «Испытатель …танков». Дюков, тот испытатель, в свои 16-17 лет ездил на фронт, чтобы обучать воинов-танкистов, показывать, на что способна их машина. А в кабине жёлтого, красивого, как луноход, дизель-электрического трактора, завсегдатая строек, между прочим, тоже вышедшего с ЧТЗ, вам приходилось сидеть и хотя бы видеть, что творит там тракторист – РАБОЧИЙ?

О станках с программным управлением, и о РАБОЧИХ, которые управляли ими, скажем, на заводе в Симе, где создавали всякие хитроумные, с непостижимыми закруглениями и ёмкостями приборы для авиации, - не буду. С такими станками каждый мог познакомиться, они пришли, пожалуй, на все заводы. РАБОЧИХ к ним не хватало, учить людей надо долго и глубоко…

На стройке… Не могу удержаться. Как-то смотрю, большой гусеничный кран поднимает конструкцию, типа моста метров тридцати с хвостиком. А ветер - того и гляди, как нередко бывает у нас, на Урале. В стороне от крана стоит обычный трактор и от него тянется трос к этому мосту. И не просто тянется - натянут. И трактор то ближе подъезжает, то удаляется, всё на какие-нибудь сантиметры.

- Трактор - то зачем? - спрашиваю у того РАБОЧЕГО, который руководил всем подъёмом.

- Ну как же без этого? Ветер, чувствуете, какой, вот и компенсируем, чтобы УЧЕСТЬ ЭТУ СИЛУ.

Работающий мужчина! Заскучали… И это можно понять, потому что - здорово, когда …РАБОТАЮЩИЙ МУЖЧИНА!